Сегодня Джим Джармуш ассоциируется у зрителей с культовостью и всеобъемлющим влиянием американского независимого кинематографа: утончённая меланхолия и широкая оптика постановщика рассматривают самые повседневные и обыденные человеческие вещи, приевшиеся многим из нас. Персонажи Джармуша коротают время за рутинными действиями, лирическими диалогами о насущных проблемах личного характера, хождениями по затемнённым улочкам и обширным природным пространствам: и от того эти герои так близки простому обывателю, привыкшему видеть с экрана исключительно образ "Мэри Сью". Наследник идей итальянского неореализма, перенёсший их в американскую кинематографическую нишу, Джармуш не сидит на месте и продолжает погружать поклонников своего творчества в транс. А в сегодняшней статье обсудим всё творчество именитого постановщика, расставив его проекты по местам от самого слабого к самому лучшему. Для выявления того или иного места автор статьи прибегал к подсчёту среднего балла из оценок критиков и зрителей с таких кино-агрегаторов, как: Кинопоиск, IMDb, Letterboxd, Rotten Tomatoes и Metacritic. Приятного прочтения!

13. "Мёртвые не умирают" (2019)

Обошедший пост-модернистскую эстетику стороной, Джармуш отдал дань уважения своей молодости в современной итерации классических зомби-хорроров, где противостоят жителям маленького американского пригорода не восставшие из могил мертвецы, а нравы капитализма. Социальная "глубинка" страны сталкивается в схватке с жанровыми нормами традиционной комедии, а сам режиссёр не стесняется уводить повествование в чересчур гиперболизированный фарс, где каждая представленная на экране смерть - отдельная юмористическая форма, стремящаяся рассмешить своего зрителя. От того "Мёртвые не умирают" и выступили самым противоречивым и, пожалуй, странным проектом во всей длительной карьере Джармуша

Здесь вам и карикатурный броманс полицейских (Билл Мюррей и Адам Драйвер), размеренную рабочую жизнь которых нарушает вторжение городских мертвецов, и непутёвый фермер (Стив Бушеми), косплеющий архетип типичной "деревенщины" из американских фильмов пятидесятилетний давности, и молодая группа приезжих (Селена Гомес, Остин Батлер) прямиком из Кливленда, вырисовывающие черту классического конфликта между поколениями, и бойкие подростки из колонии для несовершеннолетних, и даже последовательница самурайского кодекса (Тильда Суинтон), сносящая мертвецам головы с помощью заострённой катаны. Достаётся в "Мёртвых" не только зомби-клише, но и сай-фай фильмам об НЛО, а заправляет всем звенящим кинематографическим маскарадом ультра-заряженный Джармуш, впервые отошедший от канонов своих прошлых работ

И в теории вся паутина развилок "Мёртвых" могла образовать уморительную и исключительно "устаревшую" пост-модернистскую комедию, но отсутствие концентрации на выбранном формате отбрасывает от картины лишь блеклую тень себе подобных. Всё же рафинированный абсурд и высмеивание капиталистических нравов - не совсем та ниша, в которую Джармушу стоило заглядывать после стольких авторских прорывов: несмотря на то, что режиссёр уже успел поработать во многих устаревших и американизированных жанрах, самые знаковые представители которых как раз относят себя к течению пост-модернизма

12. "Предел контроля" (2008)

В карьере каждого крупного кино-постановщика существует отход от стандартных жанровых лекалов: тогда режиссёры хотят полноценно отвести душу на близкой работе, нашпигованной их всеми возможными авторскими приёмами и концентратом локальных шаблонов. В случае Джима Джармуша и его "Предела контроля" - это самое яркое подтверждение вышеописанного: разгромная пресса откинула постановщика от съёмок глубоко проникновенных работ на несколько лет назад, однако в глубине души эта лента осталась наиболее личной и душевной для самого режиссёра

"Предел контроля" даже не имеет связных повествовательных цепочек: на пороге находится лишь безымянный наёмник, путешествующий по европейским территориям для выполнения зашифрованного заказа. И пока наш протагонист выпивает одну чашку эспрессо за другой, ожидает клиентов и зачитывает вслух нелогичные шифры, Джармуш импонирует своим увлечениям, разбрасываясь точечными отсылками на всевозможных представителей мира кино, театра, живописи и прочих широко признанных видов искусства. От того "Предел контроля" быстро сошёл с проложенной фабулы и отправился в свой личный гранд-тур, отторгнув сразу все базы почитателей того или иного авторского стиля

Джармуш так и не раскрывает зрителю, как ему следует принять и, возможно, даже полюбить историю "Предела контроля", поскольку история здесь - лишь формальность, минное поле для рассадки неточных формулировок и культовых книжных цитат. Более походящая на пролётную живописную выставку, картина и не пытается выставить себя в лучшем свете, в то же время комбинируя самые проницательные и экспрессивные черты Джармуша, как современного неореалиста. В конце концов, не в бессвязности ли происходящего заключена суть подобных "Пределу" работ?

11. "Отпуск без конца" (1980)

Студенческий дебют Джармуша, оттолкнувший от режиссёра сразу всех потенциальных кино-партнёров на несколько лет. Бессмысленные и вялотекущие события "Отпуска без конца" действительно могут напоминать самую классическую работу молодого кинолюбителя, стремящегося прыгнуть выше не головы, но собственных амбиций. Хотя полюбить эстетику и колорит дебюта Джармуша - не столь сложная задача: достаточно лишь проникнуться тем жизненным потоком, что постановщик документирует на относительно дешёвую и зернистую камеру. С тем учётом, что вся обстановка фильма отнюдь не обрисована в положительных и жизнеутверждающих тонах

Действия часового "Отпуска" протекают в будто бы опустошённом Манхэттене, небоскрёбы которого величественно смотрят на своих героев с небес, а более хрупкие и пролетарские постройки разрушены в результате неназванных катаклизмов. Перестройка Нью-Йорка, так любимого Джармушом города, влияет не только на внешнюю форму мегаполиса, но и на настроение своих жителей, "возглавляет" которых молодой безработный путник. Вся его жизнь сводится к репетативным повторениям одних и тех же действий: позднее пробуждение, прогулка по задымленным и серым манхэттенским улочкам, периодические встречи с местными представителями низшего социального класса и отбой на улице или крыше первого попавшегося дома. Жилая застройка здесь, переживающая далеко не самые лучшие времена, лишь подчёркивает хаотичную нестабильность жизни персонажа, загнанным обществом в дальний угол

Но можно ли изменить жизнь к лучшему, если этому противится сама психика? Даже долгие и монотонные диалоги с уличными бездомными и социальными работниками не скрашивают существование протагониста, оставляя его наедине с самим собой. В то же время Джармуш рефлексирует по беззаботной атмосфере молодости, стремлении покинуть бывшее место проживания и отправится навстречу чему-то новому. Такое оптимистичное настроение в отнюдь не оптимистичном антураже и придаёт "Отпуску без конца" особенный, уникальный шарм, который постановщик будет видоизменять на протяжении всей своей дальнейшей карьеры

10. "Кофе и сигареты" (2003)

Лирический альманах Джармуша, где объединились все верные духу режиссёра постулаты: бессмысленные разговоры о насущном, монохромный антураж придорожных забегаловок и эстетичных ресторанов, целая вереница знакомых зрителю актёрских лиц и перемноженный на абстрактную простоту гротеск. На пике одиннадцати историй, объединённых в непрерывный полуторачасовой сборник, - кофе вперемешку с сигаретами, которые наши герои выкуривают одну за другой. Семнадцатилетняя авторская работа, которую постановщик разрабатывал аж с 1986-го года - плод его многофункционального труда, покрашенный в безжизненный, но от того не менее ядовитый чёрно-белый цвет

Персонажи Стивена Райта и Роберто Бениньи, Игги Попа и Тома Уэйтса, Джо Риджано и Винни Веллы, Алекса Дескаса и Исаака де Банколе, Альфреда Молины и Стива Кугана, GZA и Роберта Диггза, Стива Бушеми и Билла Мюррея обнаруживают себя в словесных перипетиях на счёт самых самобытных человеческих факторов: эмоций, чувств и поступков, определяющих нас, как независимых существ. От научных споров до политических разборок, от комичного конфликта поколений до абсурдной истерики местных близняшек: все маленькие истории рассказываются топорно, локально и чересчур дёшево, создавая ту самую неповторимую атмосферу американских придорожных заведений

Чертовски крепкий чёрный кофе и тонкий "Мальборо" - не деталь, но форма Джармуша, которая явила простой киноязык режиссёра целому поколению. Без лишнего пафоса или разговоров о чём-то великом, Джим коротко и ёмко отождествляет внутренние междоусобицы экранных героев с человеком по ту сторону экрана, вне зависимости от того, что является коренной фабулой того или иного диалога: искусство, шоу-бизнес, семья, бывшая дружба или упущенная любовь. "Кофе и сигареты" - локальный, но от того не менее грандиозный киноальманах, без которого узнаваемый стиль американского неореализма Джармуша не снискал бы и половины своей славы

9. "Сломанные цветы" (2005)

Джармуш вновь отправляет сублимирующего меланхолика в откровенный роад-трип по воспоминаниям из своей адреналиновой молодости и кипящего драйва. Только "Сломанные цветы" отнюдь не показывают жизненный путь героя Билла Мюррея через призму цветового разнообразия и бурной энергии: подобно течению сентиментальности, режиссёр заглядывает в самые сокровенные и скрытые ото всех чертоги разума протагониста, проводя черту между ним и зрителями очень тонким простым карандашом. Тем и символичнее, что постаревший персонаж Мюррея - крайне вялый, ленивый и податливый мужчина, буквально антипод своей молодой, прожжённой версии

После получения известия о наличии у него выросшего сына, Дон Джонстон пускается в не слишком приятное путешествие по бывшим местам своего проживания, встречаясь лицом к лицу с ошибками прошлого и неотвратимостью будущего. Сын отправляется на поиски отца, отец - на поиски молодой возлюблённой, родившей от него того самого мальчика: примечательно, что духовные пути героев почти что не пересекаются, а всё режиссёрское внимание уделяется исключительно протагонисту-меланхолику, стремящемуся к душевному равновесию

Свойственные стилю Джармуша "Сломанные цветы" не ударяются в пафос, не читают зрителю морализаторские нравоучения и не пытаются проводить черту между хорошим и плохим. Это всего лишь личная и откровенная баллада одного сломленного человека, про его юношеские комплексы, объединяющиеся с серостью существования непосредственно в настоящем. Кто знает, проецировал ли Джим самого себя на Джонстона, но постановщику в любом случае удалось создать одного из самых проработанных и нейтральных персонажей за всю длительную карьеру. Для любого кино-архитектора это уже дорогого стоит

8. "Мертвец" (1995)

Молодой кливлендский рабочий отправляется в безымянный задымленный город на юго-востоке Соединённых Штатов: прошлое и будущее протагониста покрыто густой дымкой, а сюрреалистичный образ пропитой глуши, в которой и располагается перспективный металлургический завод, рискует раз и навсегда разворотить наивную психику нашего "маленького" героя. Монохромная палитра, в которую Джим Джармуш окрашивает Дикий-Дикий Запад, разрушает шаблоны вестернов и представляет американскую пустыню, как отравляющую душу и милосердие локацию. Смерть в таком месте - настолько благоприятный исход развития жизненного пути, насколько же выживание - в мегаполисе

Вот и герой молодого Джонни Деппа попадает в разворошенную форму Чистилища - забытой Богом реальности между Раем и Адом, где все грехи и пороки человечества представляют собой единый собирательный образ. Сопровождать Уильяма Блейка по пути к очищению будет представитель коренного американского племени - буквально Никто, принимающий свой нейтралитет, как связующее звено между состраданием и насилием. Коренной и приезжий образуют уникальный броманс героев-антиподов, различающихся во взглядах и менталитетах, а тропка в густом лесу, где Блейк будет встречать самых разных представителей криминогенной общины, кажется, не закончится никогда

Джармуш не популязирует вестерн, но умело и складно уничтожает те вводные, за которые этот жанр держался целые десятилетия. Оккупация чужеродных земель в "Мертвеце" соотносится с душевным очищением приезжего протагониста, враждебность переселенцев отталкивается от простодушия и добродеятельности индейцев, и даже Чистилище в ленте выступает одним громоздким символом, определяющим отделение хороших от плохих. Пускай "Мертвец" и не отказывается от не привычного Джармушу пафоса, но до победного не признаёт поражение "маленьких" людей под гнётом макабрического юмора и иррациональных действий завоевателей

7. "Ночь на Земле" (1991)

Дебютный киноальманах Джармуша, объединяющий эстетику сразу всех излюбленных мегаполисов постановщика. Пять таксистов, каждый - со своей внутренней кухней из разнообразных ментальных проблем, вкупе с пятью пассажирами, представляющими разнообразные социальные прослойки через призму лирических диалогов с водителями. Одна земная ночь, которая решит судьбы сразу нескольких персонажей и поговорят с аудиторией на насущные общественные проблемы: столкновение мира роскоши и гламура с миром синих воротничков, расовая дискриминация, репрезентация инвалидов, высмеивание католических устоев и взаимосвязь кучных травм семьянинов. Кажется, что "Ночь на Земле" - кино-терапия не только для аудитории, но и для своего автора

В то же время, не отталкивающийся от привычного формата диалогов в кино, Джармуш грациозно поклоняется всем мировым столицам, сделавшим его индивидуальным и уникальным архитектором: жаркий Лос-Анджелес, палящий своим раскалённым воздухом всех встречных; Нью-Йорк в преддверие Рождества, засыпанный снежными хлопьями; мрачный Париж, где объединяются люди разных рас и вероисповеданий; безлюдный Рим, противопоставляющий простоту и безделье чистоте и консерватизму; холодные Хельсинки, сдавливающие своей пессимистичной атмосферой каждого окружающего. Альманах - практически покадровое исследование внутренней кухни каждого крупного мегаполиса, оптимизм которого старается перевесить состояние душевного упадка

В "Ночи на Земле" пробиваются барьеры не только языковые, но и нравственные, сугубо человеческие. Люди отличаются друг от друга гендерно и расово, но в глубине души всех нас связывают единые проблемы, исходящие из внутренних беспорядков. От того сами такси наши герои практически не покидают: все лирические откровения происходят сугубо в автомобильных задворках, не перетекая на широкие и обширные столичные улицы. Так откровенно и наивно поговорить с каждым зрителем сквозь чёрное зеркало монитора или большого экрана не может, пожалуй, более никто из режиссёров: в этом и заключена душевная особенность стиля Джармуша, разрывающего зеркальную ткань между кино и реальностью

6. "Пёс-призрак: Путь самурая" (1999)

Ещё никогда ранее Джармуш не признавался в любви самурайским фильмом прямиком из японской киноиндустрии: любовь постановщика к особо массовым жанрам не представлялась возможной к кино-материализации. Однако "Пёс-призрак" не только триумфально раскрыл симпатии режиссёра в сторону самых классических дзидайгэки, но и скомпилировал их постулаты с самым традиционным течением гангстерского кино. Протагонист Фореста Уитакера, настоящее имя которого так и не произносится вслух, живёт по кодексу бусидо в современных Соединённых Штатах, следуя так называемому пути самурая. Комбинация восточной эстетики и безжалостности запада - как рождение чего-то нового и поистине уникального

Сам Пёс обнаруживает себя в неудобном положении, когда его "заказывают" свои же наниматели: обман за обманом порождает гигантскую волну насилия, а она, в свою очередь, приводит героев и злодеев к монументальной точке невозврата. Подобная колориту противоположного полушария Америка конца 1990-х неразрывно связана с правилами и жизненными аспектами Древней Японии. Все жанровые детали тому в пример: безымянный странник, странствующий по миру живых в поисках неназванной цели; маленький ребёнок, с которым наш герой держит крепкую дружбу; корыстные и властолюбивые гангстеры (равно - бандиты), не терпящие оскорблений в свой адрес; финальная дуэль на пистолетах, так сильно напоминающая первую стадию схватки на самурайских мечах. "Пёс-призрак" следует буквально всем канонам японского кинематографа и лишь выигрывает от слепой симпатии Джармуша в сторону возвеличенных деталей дзидайгэки

Тем конец 1990-х и релевантен для карьеры Джармуша, что постановщик начал рассматривать излюбленные кино-жанры под несколько абстрактной призмой. Только в отличие от "Мертвеца", где каноны вестерна перемалывались в веренице сюрреалистичных фантазий режиссёра, "Пёс-призрак" грациозно поклоняется японской культуре и её кинематографу, ставшему одной из важнейших вех в мировой индустрии прошлых поколений. Но и экстравагантности "Псу-призраку" не занимать, вкупе с его одинокой и опустошённой атмосферой, витающей в воздухе многолюдного американского мегаполиса

5. "Выживут только любовники" (2013)

Меланхолика Джармуша - отдельное кино-чудо, заставляющее покорно наблюдать за иррациональными действиями его экранных героев. Будь то заблудшие путники, молодые путешественники, эмигранты, американские последователи бусидо или даже вампиры: о жизни последних как раз и размышляет "Выживут только любовники", помещающие мифотворчество в узкие пределы сурового и депрессивного наследника идей реализма. Скучающая пара кровопийц пережила самые страшные войны, Адам и Ева становились свидетелями кровопролитных гражданских конфликтов и локальных государственных переворотов, но никак не могут освоиться непосредственно в настоящем: мире цифровизации, нашпигованным разнообразными гаджетами и проявлениями человеческого варварства

Словесная схватка старомодных вампиров и так называемых "зомби" (унылых людей, плывущих по течению жизни) редко покидает пределы неформальной квартиры Адама, посвящающего всё своё время рок-музыке и игре на гитаре. Приехавшая к своему возлюбленному Ева присоединяется к депрессивному герою, так же сталкиваясь с объектами своего бывшего вожделения - людьми. Тончайшие струны саундтрека прорезают время и пространство, в котором застряла поникшая пара, не принимающая новые своды законов и порядков современной общины. И как в этих убранствах не сойти с ума и не отправиться на поиски потенциальной жертвы? Кажется, что Адаму и Еве не может помочь даже резкий отлёт в Алжир: жажда крови и всемогущества преследует возлюблённых в самых далёких уголках планеты

Джармуш не сворачивает с проложенной тропы и не отказывается от постулатов своих прошлых работ, а ловко комбинирует их с мыслью об угасающей человеческой цивилизации, наблюдает за которой с самого её зарождения мистическая пара, слепо следующая несправедливым порядкам системы двадцать первого века. Окраины дома Адама, как и узкие улочки Алжира, кажутся воплощением истинной антиутопии, в которой застрял наш консервативный дуэт: так следует ли подчиняться тем законам, что подавляют в тебе хищное животное? Джармуш предлагает нам поразмышлять на эту тему индивидуально, пока его персонажи доходят до точки невозврата: кажется, что история настолько коротка и однообразна, насколько же до боли репетативна

4. "Более странно, чем в раю" (1984)

После бесцеремонного дебюта, где Джармуш соотносил романтику одиночества и медитативный тон повествования, постановщик выпустил полноценную работу с конечной точкой фабулы: друзья-бездельники, к которым присоединяется сестра одного из них, отправляются в американский роад-трип, надеясь скрасить размеренный образ жизни новыми эмоциями. Сквозь монохромную палитру и относительную дешевизну постановщик проводит нас по вожделениям молодого поколения "восьмидесятых", ищущих не предназначения, но определённой цели: но, кажется, покой для них - лишь формальность, повод для обновления жизненных прерогатив

Из опустошённого Нью-Йорка в холодный Кливленд, из осточертевшего Кливленда в жаркую Флориду: венгерский эмигрант Вилли и его товарищ Эдди, вместе с сестрой первого - Евой, пытаются сбежать от насущных проблем, скрыться от нахождения смысла бытия существования, но каждая новая локация - лишь минное поле, рассадник для появления новых комплексов и зависимостей у нашего неукротимого трио. Кажется, что из этой порочной системы готова вырваться одна лишь Ева: сладкая "американская мечта" для неё, как и для зрителей, - лишь предлог для безделья, и даже солнечные лучи Флориды не помогут создать иллюзорную картинку мнимого счастья

Джармуш не соотносит себя с другими начинающими постановщиками, отказывается от постулатов самых классических американских роад-муви, не идёт вслед за временем, но создаёт поистине уникальный кино-язык, разговаривая со зрителем посредством не шаблонов, но меланхолии. Опустевшая атмосфера мегаполисов здесь - не причина, а следствие разгильдяйства дуэта фильма: человек не сможет найти своё физическое место в мире, пока не разберётся с миром психологическим. Пожалуй, такая концовка делает картину Джармуша более социальной и открытой к массовому зрителю

3. "Таинственный поезд" (1986)

Цель нового трипа Джима Джармуша - провести зрителя не сквозь уже знакомые американские штаты, но сквозь искреннюю любовь постановщика к блюзу и Элвису Пресли, в частности родине последнего - Мемфису. "Таинственный поезд" подразделяет себя на три взаимосвязанные секвенции, каждая из которых проводит параллель между коренными жителями и приезжими туристами. Парочка японских музыкантов, страстно обожающих американскую культуру 1960-х, наивная итальянка, пускающаяся в прогулку по окраинам штата из-за задержки своего рейса, или банда отъявленных неудачников, пытающихся выйти сухими из воды после рокового преступления. Каждый герой "Поезда" - обособлен, но от того не менее карикатурен и уникален

Система повествования "Таинственного поезда" не была похожа ни на одного предшественника "джармушевского" стиля: герои здесь не меланхолики, но страстные искатели, не боящиеся вести диалоги о насущном. Так, парочка туристов сталкивается в конфликте насчёт разветвлённых мнений про истинного "короля рок-н-ролла", коренная итальянка и местная американка сходятся в женской беседе про пагубное воздействие брака на наивную психику, а трио друзей-лентяев пытается отмыть руки от кошмарного убийства в местном алко-маркете. Все линии сходятся воедино в стенах дешёвого и побитого жизнью отеля "Аркадия": но станет ли эта ночь поворотной для жизни каждого посетителя?

Джармуш не превращает "Таинственный поезд" в подобие альманаха, но ловко и виртуозно подводит все повествовательные развилки к общей линии, сталкивающей коренных и приезжих, рок-н-ролл и блюз, европейский и американский менталитеты, закон и права. Отель "Аркадия" здесь - как относительно спокойное окно в Мемфис, выпускающее в безлюдную местность каждого туриста: даже если спокойствие могут нарушить непутёвые друзья, порядок для которых - лишь пустое слово. Пожалуй, самое новаторское произведение Джармуша, после которого индивидуальный кино-язык режиссёра родился уже окончательно и бесповоротно

2. "Патерсон" (2016)

Уже современный Джармуш невинно поклоняется эстетике обыденной жизни, цепляется за всевозможные аспекты человеческой рутины и сводит в едином пейзаже все обывательские и неизменные факторы. "Патерсон" здесь служит не формой, но наполнением истинного видения постановщика, где мечты о великом сталкиваются с тоскливой, но не менее оптимистичной повседневностью. Нас погружают в дебри разума простого, "маленького" человека, рутина для которого - не сдерживающий фактор, но жизненный дар, с помощью которого Патерсон не ищет поводов для печали

Неделя из жизни Патерсона кажется настолько обыденной и повседневной, что начинает перекликается с жизнью зрителя по ту сторону экрана: ранний утренний подъём, восьмичасовая работа водителем автобуса, ужин в компании жены, уличная прогулка с бульдогом и вечерний заход в относительно спокойный бар. Рутина Патерсона кажется настолько скучной и серой, насколько же тёплой и по-своему уникальной: параллельно с работой герой Адама Драйвера пишет первые строчки стихов, находя вдохновение в самых типичных жизненных мелочах, а вечером - общается с любимой женщиной, находя поводы для радости даже в столь пессимистичной и опустошённой атмосфере Нью-Джерси

Джармуш уже открыто признаётся аудитории, что обыденность для него дороже рисков. Зрители спускаются с небес на землю и проникают в сознание самого обычного рабочего из американского среднего класса, не пытающегося прыгнуть выше собственной головы и не ищущего поводов для меланхолии. Каждая жизненная мелочь чрезвычайно важна, но стала настолько рутинной для городского обывателя, что многие из нас попросту её игнорируют: но пока жизнь кипит за домашними пределами, она способна поддерживать человека в тонусе. И грациозное поклонение Патерсона всем семидневным деталям, которые он метафорично проецирует на свои стихотворные откровения, - это самое громкое и явственное доказательство праведности мировоззрения Джармуша, более не сталкивающего обыденность с внешними факторами

1. "Вне закона" (1986)

Персонажи-меланхолики - неотъемлемый атрибут каждой работы Джима Джармуша, вне зависимости от их социального положения и статуса: например, во "Вне закона" ведущие персонажи - отъявленные преступники, присоединяется к которым в тюремном блоке простодушный и чуткий итальянец, осуждённый за непредумышленное убийство. В стальных четырёх стенах наше трио и готовит безукоризненный план побега: тяга к воле и свободе перевешивает любые допустимые ноты рациональности, превращая костяк "джармушевских" персонажей в жизненных мучеников, терзаемых ошибками прошлого и страшащихся туманного будущего

Из тесной тюремной камеры и лирических диалогов о событиях молодости герои выбираются наружу, в самую сердцевину дикой природы: безлюдных тропинок, обширных лесов и растянутых водоёмов. Здесь каждый член команды Джармуша обретёт собственное предназначение: кто-то найдёт любовь всей своей жизни, в поисках собственного счастья, другой видоизменит форму жёсткого мировоззрения, третий - откажется от насилия в пользу словесных разборок. Наивности и гуманизму постановщика хочется лишь позавидовать: Джим способен написать простого и в то же время многогранного персонажа даже в картине с фабулой классического побега из тюрьмы

Но конечное качество Джима Джармуша - это его искренняя тяга к простоте и меланхолии: каждый персонаж каждой работы режиссёра - это сломленный обществом, но не сломленный изнутри человек, старающийся найти своё место в перестраивающимся мире. От того незначительная и очень приближённая оптика режиссёра, сквозь которую он наблюдает за повсеместным распределением социальных каст, способна влюбить в своё безукоризненное исполнение каждого зрителя, открытого к новым свершениям. Но как доказали герои "Вне закона", свершения эти - отнюдь не иллюзорные и великие, а самые реалистичные, крохотные, подвластные каждому из нас. И последняя сцена ленты с расходом оставшихся персонажей после стольких пережитых вместе событий - яркое тому подтверждение