Право, от президента такой великой страны, как наша, можно было бы ожидать мыслей и поинтереснее. Хоть бы владыку Тихона привлек к составлению концепции. Все, однако, заиграет другими красками, если рассматривать речь Путина не ретроспективно, а перспективно. Она не о том, как нехорошо поступил Ленин. Она — о том, что Кремль не признает никакие национальные границы в пределах бывшей Российской империи.

Присоединение глубоко дотационных и обандиченных территорий Донбасса не дадут Кремлю сухопутной связи с Крымом — единственное, что могло бы объяснить логику их включения в состав России. Возможно, там надеялись спровоцировать Киев на ввод войск и, таким образом, получить повод для начала войны. Но Киев не спровоцировался, пришлось действовать.

Если цель была повторить «крымский консенсус» и получить +20% к рейтингу, она тоже едва ли достигнута. Донецк — это совсем не «город русской славы» Севастополь, его и на карте не вдруг найдешь, да и цены на морковку сейчас совсем не те, что в 2014 году.

Единственный резон всей этой операции — попасть на страницы учебника истории. Сколько бы ни осталось лет нынешнему царствованию, понятно, что оно клонится к закату. На пике, лет 10 назад, можно было рассказывать, что установилась стабильность, замирена Чечня, «равноудалены» олигархи и введена плоская шкала подоходного налога. Но сейчас в сухом остатке, для школьников будущего — ни одной великой реформы, ни одной победы в войне (Грузию победили, но и то при Медведеве), ни одного научного прорыва. Даже про Ельцина параграф получится потолще. Как Александр III — потеряешься где-то между эпохой Великих реформ своего отца и великими потрясениями своего сына. Александр-то хотя бы сборник афоризмов оставил: про двух союзников России или «то-то и ужасно: мужик, а тоже в гимназию лезет!». Тут же одно только мочение в сортире.

Аннексии и агрессивная внешняя политика — это фактическое признание, что внутри страны сделать уже ничего нельзя. Правительство еще будет ковыряться в бюджете, упразднять местное самоуправление и т.д., но для великого ума задач больше нет. И единственный шанс расширить свое присутствие в учебнике — с кем-нибудь повоевать или у кого-нибудь что-нибудь оттяпать.

Антон Мухин